Sobesednik.ru поговорил со священником Григорием Михновым-Войтенко, открыто осудившем позицию РПЦ по войне в Украине.
Михнов-Войтенко стал известен после того, как заявил о бездействии православной церкви в примирении русских с украинцами. В результате, после семи лет служения в РПЦ священник вынужден был выйти за штат и теперь служит в независимой от церкви общине.
«Я – не оппозиционер!»
– Григорий Александрович, вас часто называют в прессе оппозиционером...
– И это неправильно. Оппозиционер занимается политической деятельностью и имеет совершенно определенные цели и задачи. Не хочу называть их отрицательными или положительными, но понятно, что политическая оппозиция интересуется приходом к власти. Иначе это не оппозиция, а видимость. Я не являюсь человеком, который стремится к власти, мы с единомышленниками пытаемся реализовывать так, как мы понимаем, проповедь христианскую.
– А как вам определение вашей организации – альтернативная православная церковь?
– Эту формулировку я тоже не очень люблю, получается, как будто мы противостоим православию, но у нас православие не другое, а то же самое. Альтернативу мы предлагаем не вероучению, а системе церковной организации. К сожалению, в XX веке Русская православная церковь пришла к тому, что оказалась полностью зависима – в какие-то времена экономически, а в какие-то политически – от государства. А это, на мой взгляд, совершенно неправильно. Мы пытаемся, снизу прорастая, действовать по-другому.
– В вашей общине служат те священники, которых изгнали из РПЦ?
– Вовсе нет, у нас большинство людей не имеют опыта священнослужения в РПЦ, они были рукоположены уже у нас. Я в этом смысле представляю собой особый случай, потому что семь лет служил в РПЦ. Мне этот опыт помогает, я изнутри знаю, как не надо служить, на что не надо обращать внимания, что мешает и вызывает в обществе резонанс по отношению к церкви.
– Вы имеете в виду пресловутые «Мерседесы» Патриарха?
– И это тоже. А еще – влезание церкви не в свои дела, какие-то искусствоведческие экспертизы, о которых никто не просит. Или участие церкви в политической жизни страны. И так далее.
– И где у вас проходят службы?
– У нас нет своих церковных зданий, поэтому чаще всего мы служим либо у кого-нибудь на квартире, либо в частных домах или офисах. Там, где можно это делать с согласия владельца. Мы как зарегистрированная Министерством юстиции религиозная организация проводим службы, молитвы, проповеди. Понимаете, наличие любой собственности заставляет о ней заботиться. И тогда церковь переходит к храмопопечению, напрочь забывая о душепопечении. Активная церковь должна заниматься образовательными, воспитательными, благотворительными проектами, а для этого хватит помещений скромнее, чем храмы.
– То есть вот эти грандиозные постройки с куполами церкви не нужны?
– Считаю, что они сегодня только вредят. На эти здания тратятся огромные финансовые ресурсы, и священнослужителей заботит только одно: у кого эти деньги взять. А это прямая зависимость от государства.
– Григорий Александрович, а не говорит ли сейчас в вас некая обида за то, что пришлось уйти из РПЦ?
– Никакой обиды нет, только большая благодарность. Говорю это без всякой тени иронии. Лично я себя от РПЦ не отделяю, я тоже часть церкви. Другое дело, что после трагедии 1917 года так или иначе единая церковь распалась на много-много разных составных частей. И административно-командное решение в 1943 году собрать ее воедино объединило отнюдь не только здоровые силы. Надеюсь, однажды нам еще предстоит увидеть реальное возрождение церковной структуры. Но это потребует определенных усилий и со стороны церкви, и со стороны общества, которое должно влиять на церковь.
Сначала поддержал Патриарха Кирилла
– Когда вы пришли в церковь, вы понимали, куда идете, что не все хорошо в этой системе?
– Да, понимал, что с самого начала будут определенные противостояния. Но тогда все же был другой Патриарх, другой президент, и мне показалось, что этот мой шаг будет оправдан. Иллюзии еще были, а сейчас рассыпались. Сегодня церковь абсолютно поглощена процессом накопительства и подавлением инакомыслия, она не готова к диалогу, а спикеры церкви работают исключительно в режиме монолога. Я общаюсь со многими действующими священниками, которые продолжают оставаться внутри РПЦ, и часто слышу от них мнение, что более позорного верховного иерарха (Кирилла), чем сегодня, сложно себе представить.
.– Куда же смотрел Патриарх Алексий II, когда митрополит Кирилл был чуть ли не его правой рукой? Помните, как писали о том, что Кирилл занимался табачным бизнесом, журналисты его обвиняли в каких-то финансовых махинациях.
– Конечно, Алексий II и Кирилл – из разных церковных кругов, у них еще тогда была конфронтация. Но, понимаете, степень влияния на высшую иерархию государственных структур нельзя недооценивать. Тут срабатывает, кто за кем стоит: за этим митрополитом – эта кремлевская башня, а за тем – другая. И это, конечно, неправильно. Признаюсь: когда Патриархом стал Кирилл и делал первые шаги на этом поприще, в чем-то я его поддерживал. Например, всегда был уверен, что нельзя крестить человека с улицы, надо сначала постараться с ним как-то поговорить, рассказать, куда он идет и зачем. Кстати, когда в 1984 году я приехал к отцу Александру Меню с просьбой крестить меня, он отказался это делать сразу и целый год готовил меня: проводил беседы, давал читать разную литературу. Я полностью уверен, что именно так и должен поступать священник. И вот первое указание Кирилла – проводить подобные беседы. Я радовался этому. Но потом, повторюсь, иллюзии пропали.
– В свое время вы осудили наказание девушек из группы Pussy Riot. Затем выступили против войны на Украине. Вас за это отлучили от РПЦ?
– Я ушел за штат по собственному желанию, хотя, конечно, меня к этому активно подталкивали. Да, за эти мои убеждения. Взять, например, события на Украине. Считаю, что церковь очень много недоделала, еще в декабре 2013 года, когда начался Майдан. Она должна была погасить этот накал, выступить с призывом к перемирию. И в ситуации с Крымом... Проблема не в том, чей он. Крым – Божий. Но церковь просто закрывала глаза на откровенное политическое вранье. Более того, церковные спикеры стали высказываться в пользу только одной стороны, а это неправильно.
– Вы однажды объявили об отлучении от церковного причастия тех, кто воюет на Украине. А что это значит?
– Это мое персональное мнение. Считаю, что в церковных канонах есть достаточно оснований для того, чтобы осуждать братоубийственные войны. Посыл простой – чтобы люди, которые это услышат, задумались: «Что я делаю не так?!» Но в этом нет никакой моей политической ангажированности. Мы ведь теперь понимаем, что воюют там не за русский язык, не против притеснения русских, не за что-то духовное, а за хорошую многомиллиардную промышленность. А ведь все прикрывалось хорошими, благородными помыслами, причем с обеих сторон. В результате гибнут ни в чем не повинные люди.
Справка
Григорий Михнов-Войтенко – внебрачный сын известного поэта и сценариста Александра Галича. Родился 3 сентября 1967 года в Москве. Окончил в 1989 году ВГИК (сценарный факультет). В 1985 году принял крещение в общине протоиерея Александра Меня. Работал на телевидении. В 2008 году был рукоположен в сан дьякона архиепископом Новгородским и Старорусским Львом, в 2009 году рукоположен в сан пресвитера и назначен штатным священником Георгиевской церкви города Старая Русса. В декабре 2014 года подал прошение о выходе за штат РПЦ. В 2015 году уклонился в раскол, перейдя под юрисдикцию «Апостольской православной церкви». Во «епископа Варяжского и Балтийского» рукоположен 29 июля 2015 года.
Comments